Завет Кольца - Страница 25

— Ладно, это уже не имеет значения, по крайней мере для меня. Видишь ли, мы часто берем в плен людей из войска Безымянного. Если они не безнадежны, мы насильно даем им эликсир, чтобы избавить от чар Безымянного. Иначе нужно было бы держать их месяцами взаперти, пока они не придут в себя. С тобой по-другому: ты смутно чувствовал, что натворил много зла. И раскаялся. Ты по своей воле пришел в сознание, приняв предложенное тебе избавление. Поэтому ты можешь быть человеком, появление которого предсказывали… — Он выжидательно посмотрел на меня.

Я молчал.

— Итак, ты не знаешь, о чем идет речь? Придет Посвященный и оттеснит Властелина Тьмы обратно в Абиссус. Мы очень долго ждали, но до сегодняшнего дня никто не приходил. Энея сразу поняла твое предназначение. Именно тебе дано спасти нашу страну… — Он посмотрел мне в глаза. И если я на какой-то момент принял его за сумасшедшего, то теперь увидел в его глазах доброту и юмор, знание людей и острый ум — качества, которые вряд ли свойственны просто магу. Он излучал решительность и целеустремленность.

— Минуло три года с тех пор, как войско Безымянного перешло Алрон и напало на нас. Многие покорились, другие же покинули родные места и пустились в бега, как, например, эльфы из леса Бир. Они наши союзники и находятся здесь в лагере. Война идет с переменным успехом, но в общем Безымянный продвигается вперед. Недавно нам удалось провести наступление и освободить часть земель, но теперь они опять потеряны. Для того чтобы одержать решающую победу, нас слишком мало. Единственная надежда — пророчество о приходе Посвященного. Он скажет, что предпринять против Безымянного. Итак, только ты знаешь его уязвимое место. Мы не можем рисковать и сразиться с ним в открытом бою. Я тебя прошу, подумай. Должно быть, в то время, когда ты сражался под его знаменами, ты заметил нечто, что может нам помочь. Мне кажется, это единственный способ исполнить пророчество.

Я нетерпеливо ерзал на краешке стула.

— У меня остались смутные воспоминания о том времени. Откуда мне знать, что то, что всплывет у меня в памяти, не обман и не внушение Безымянного?

— Ты прав, но все равно давай попробуем. Значит, ты считал, что идешь сражаться, когда наши воины под предводительством Энеи напали на вас?

— Да. Она сказала мне, что мы охраняли повозку, которая оказалась пуста… — Тут меня прошиб холодный пот. Слова хлынули потоком: — Я вижу повозку троллей, охраняющих двух рабов, несущих что-то на носилках. Ночь. Повозка стоит во дворе Башни Тьмы. Рабы несут что-то очень ценное в резной шкатулке. На парапете башни я вижу фигуру в развевающемся плаще. Капюшон затянут золотой тесьмой. Это Безымянный! Он наблюдает, как шкатулку грузят на телегу, подает знак, и мы трогаемся. Я вижу мост, потом мы долго едем по лесу, потом по холмистой местности, потом подъезжаем к шахте… — Я перевел дух. — Больше ничего не помню. Наверное, на обратном пути на нас напали.

Канаган в задумчивости кивнул головой:

— То, что вы вывезли оттуда, должно было быть чем-то очень важным. Вы тронулись в путь после нашего удачного наступления…

— Как мне вдруг удалось это вспомнить? — спросил я.

— Не сейчас, мне надо подумать, — пробормотал маг. Потом добавил: — Исчезают последние тени… Может быть, тебе помогла песня барда. Искусство открывает глаза. Оставь меня… нет, подожди! Какой величины была шкатулка?

— Небольшая, размером в две ладони.

— И тем не менее два раба несли ее на носилках?

— Да. Меня это удивило еще тогда.

— А какое впечатление производили рабы? — допытывался Канаган.

— Теперь, когда вы спросили, я вспоминаю, что они качались под тяжестью ноши, на лбу выступили капли пота… И это от такой маленькой шкатулки!

— Каменная душа! — воскликнул маг. — Вот оно! Безымянный вложил свою душу в камень и спрятал его!

— Что это значит?

— Черный маг может заключить в камень эссенцию души, свое Я. После этого его тело всего лишь марионетка, которую за ниточки дергает каменная душа. Если тело будет убито, камень не пострадает. На несколько месяцев душа впадает в дремотное состояние, чтобы собраться с силами; затем она забирает тело любого, а его несчастную душу отправляет в Абиссус. Так может продолжаться до бесконечности, пока не уничтожен камень. Он будет брать все новые тела, и никто уже не узнает, как выглядит враг. Это значит, что Безымянный практически бессмертен; он возродится снова, даже если мы возьмем приступом Башню и убьем его. Правда, в таком случае, освободятся все заколдованные им воины, так как чары теряют свое действие со смертью тела. Но через год или через десять лет все повторится. Отыскать каменную душу практически невозможно, но теперь благодаря тебе мы знаем, что она в заброшенной шахте южнее леса Бир. Тут ничего другого не может быть. Когда-то гномы добывали руду у слияния рек Алрон и Нагур. Мы должны найти душу Безымянного, тогда мы сможем победить его навсегда.

— Надо торопиться, — добавил он. — Возможно, начальник обоза уже выслал гонцов с известием о том, что произошло. Безымянный пошлет людей перепрятать камень. Они не узнают, какой груз везут, но до последней капли крови будут защищать его.

— А почему этот камень такой тяжелый, что его надо везти на телеге?

— Этому есть несколько объяснений. Некоторые говорят, что частицы его субстанции сжаты плотнее, чем в обыкновенном камне, но не знают почему. Другие утверждают, что злые деяния черного мага такой тяжестью ложатся на его душу, что это находит свое отражение и в материальной форме. Но есть кое-что поважнее внутреннего строения каменной души. Речь идет о тебе. Сможешь ли ты взять на себя миссию Посвященного и вести нас к свободе и миру? Принудить тебя к этому никто не может. Ты сделал первые шаги: осознал зло и раскаялся в содеянном; рассказал мне о камне. Но этого еще недостаточно. Пророчество гласит, что Посвященный должен принести жертву, чтобы очиститься до конца. В чем состоит эта жертва, я не знаю. Конечно, если ты выведешь нас из беды, тебя ожидают почет и уважение, но чем ты за это расплатишься, я не могу сказать.